Внук тёти Фимы, 52 - 30 марта 2012 12:02

На днях встретил знакомую девушку. Ну, девушкой она числится уже давно чисто номинально.
Заплаканные глаза с расплывшимися разводами от туши. Носовой платок мнётся в руках, мокрёшенький от соплей. Нервные, лихорадочные движения губ на загорелом лице...
Я затащил её в первое попавшееся кафе, купил кружку пива.
"А ну, рассказывай !"
Она долго цедила пиво, и в относительной тишине практически не заполненного посетителями кафе отчётливо было слышно постукивание её зубов о стекло кружки.
Наконец, выпив пиво, высморкавшись, закурив и немного успокоившись, она смущённо скосила куда-то в сторону свой взгляд и тихо, доверительно сказала:
"Завтра иду делать аборт"...

"Понимаешь", - отхлебнув добрый глоток пива, начала рассказывать она. "В августе я отдыхала в Египте, в Хургаде. Знаешь такой курорт ?"
"Я знаю не только Хургаду", - догадываясь, о чём в дальнейшем пойдёт в её рассказе речь, резко ответил я. "Я знаю даже и то, что с тобой там произошло. Нечаянная встреча с романтическим египетским мужчиной. Вскипевшая быстрее, чем парное молоко на газу, любовь. Бурные ночи, полные чувственной страсти, весёлые дни. Обещание жениться, стоящее не больше, чем брелок в мелочной лавке. Так ?"

Катя с уважением посмотрела на меня.
"Да ты просто баба Ванга! Откуда ты всё это узнал ?"
"Да так, жизненный опыт. Скажи мне, за всё, что вы покупали, когда были вместе, кто платил ?"
Теперь настала очередь смутиться Кате.
"Я... Он просто сказал, что у него временные затруднения с банком, но потом он мне денег даст".
"И дал ?" - я вёл допрос в лучших традициях гестапо.
"Нет", - сказала она и заплакала...
"Я позвонила ему вчера", - немного успокоившись, допив пиво и вытерев сопли, тихим голосом продолжала она. "Он долго делал вид, что не может понять, кто ему звонит, ругался на своём арабском языке, хотя довольно неплохо говорит по-русски, а потом разозлился и сказал, что я ему не нужна, что таких, как я, у него много, и что я буду дурой, если ещё раз ему позвоню".

Хорошо, что в этот вечерний час в питейном заведении практически никого не было, и я мог говорить раскованно и достаточно громко, не боясь, что меня услышат. Хотя, эта речь стоила быть услышанной.

"Ты думаешь, что я тебя сейчас начну жалеть, утешать, уговаривать оставить ребёнка ? Ведь я вижу, что ты в душе не хочешь делать аборт. Но я этого делать не буду. Я скажу совершенно о другом.

Вы ездите в Турцию или Египет ежегодно толпами, как ошалелые, накопив денег, вовсе не для того, чтобы там просто отдохнуть. Вы ездите туда в маниакальном стремлении найти там любовь и внимание, которых, как вы вбили себе это в свои глупые головы, вам так не достаёт от наших мужчин. Вы верите, что вас там ждут распрекрасные принцы, томящиеся от отсутствия таких дам, как вы, богатые и благородные, умеющие красиво ухаживать, разнообразно любить, быть щедрыми и отзывчивыми. Самым прагматичным из вас достаточно просто пофлиртовать и потрахаться, более наивные же лелеют заветную мечту - выйти за такого принца замуж, завести с ним совместную семью.

Но когда вы, движимые чудесными порывами, приезжаете туда, вас там встречают толпы отъявленных альфонсов, стекающихся на специфические заработки в курортные места со всей страны. Они отлично знакомы со всеми вашими слабостями и точно бьют по вашим уязвимым местам. Мечтаете о нечаянной встрече с томным загорелым мачо - пожалуйста, грезите о романтическом ужине при свечах - да ради бога. Бредите тёплыми южными ночами, полными страстной, обжигающей любви - вот вам испепеляющий секс во все дыры. Вас даже не смущает, что секс - без предохранения, что за все эти ужины вам приходится платить за двоих, что он начинает под разными предлогами без стеснения выпрашивать у вас деньги, обещая потом всё вернуть.

Потом вы возвращаетесь домой, накаченные восточной спермой, обнаруживаете беременность, начинаете звонить своим ненаглядным, не ведая, что во время разговора по телефону с вами он уже трахает других дур. Вас посылают нахер, цинично и грубо, вы начинаете, словно белуги, реветь, метаться, бежать на аборт, уродуя свои молодые внутренности, или рожать ублюдков, портя тем самым национальный генофонд..."

Я говорил демонстративно жёстко, грубо, отчётливо, стараясь причинить ей своими словами особую боль.

На Катю страшно было смотреть. Она вся съёжилась, ушла в себя, голова её опустилась, слёзы капали куда-то под стол. Было заметно, что правда била по самым болезненным её местам. И била довольно сильно.
Я промочил горло пивом. Пора было добивать врага.

"В отличие от обычных шлюх, берущих за то, что их имеют, деньги, вы - шлюхи особые, ещё приплачивающие мужикам за то, что вас дерут. Вы - дважды шлюхи, и ничего, кроме презрения и негодования вы не заслуживаете от нас.

Катя, ты хоть понимаешь, что ты - дважды шлюха ?"

Размашистая, чувствительная пощёчина обрушилась, словно цунами, на мою щеку. В глазах моих запрыгали мурашки. Катя вскочила, схватила сумочку и, бормоча что-то и вскрикивая, выскочила вон.

Я знал, что она, завтра сделав аборт, больше никогда не поедет к восточным гадам.

Одной дважды шлюхой на нашей земле стало меньше. Генофонд нации тоже не пострадал...